Президент Путин и его коллеги много лет борются с независимостью своих граждан. Ярлыки «иностранных агентов», возможность произвольно закрывать интернет-ресурсы, попытка поставить под контроль волонтеров — это только самые свежие идеи. Есть идеи постарше, например, план национализации пенсионных накоплений граждан — так чтобы ни у кого не было иллюзий насчет того, кто здесь главный кормилец. Пенсия, выдаваемая тебе милостью государства, — зависимость.
Есть идеи еще постарше — отказ защищать право частной собственности. Ведь защищен ная собственность — основа для независимости. Чтобы защитить ее, нужен независимый суд. Чтобы суд был возможен, нужно верховенство права над силой и деньгами. Чтобы верховенство права было возможно, нужны полиция и правоохранители, работающие по закону. Правоохранительная система намеренно сохраняется в первобытном состоянии, иначе она защищала бы права граждан, то есть их независимость.
А есть еще отношения между регионами и Москвой. И это тоже вопрос независимости — уже не людей, а целых частей страны от центра. Речь, конечно, о частичной независимости, которая просто позволила бы регионам принимать больше самостоятельных решений.
Речь во всех случаях идет именно о материальной независимости. О духовной независимости не будем сейчас говорить — она к нашему предмету не относится. Любимая Путиным, постоянно цитируемая им мудрость состоит в том, что тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Никакой подлинной независимости в его мире нет: если не платит он, то платит кто-то другой. Так устроен мир.
Эта логика прочно связана с инстинктивной для спецслужб и криминального мира логикой «свой — чужой». Отсюда и категорический принцип зависимости: зависимый — значит свой, независимый — значит чужой.
Это простое вроде бы правило рождает множество парадоксальных следствий. «Свой» может быть ужасным руководителем, может полностью утратить репутацию, воровать, сбивать людей на дороге, то есть убивать, но оставаться своим. Отсюда руководители госкорпораций, мэры и губернаторы, сохраняющие свои места в ситуациях, в которых они должны были бы пойти под суд. Отсюда владельцы предприятий-банкротов, которым государство платит за то, чтобы они оставались банкротами.
Деньги, инвестиции, дом, семья и гражданство могут быть у них «чужими», но они будут «своими» в том смысле, что источник их доходов понятен и подконтролен Путину (производство и экспорт металлов, экспорт нефти, например). И наоборот: граждане России, имевшие неосторожность выйти на площадь собственного города в неположенное время, рискуют лишиться свободы и денег. Они «чужие», и потому за выход на митинг без спроса следует разорение, а за прямое воровство из государственного бюджета следуют награды и повышения.
Еще одно следствие принципа зависимости в том, что Путин — жесткий противник институционального развития. Ведь институциональное развитие — это опора на независимые от власти суды, на права граждан, на право собственности и прочие автономные институты. Ничего этого он не допустит, пока будет у власти. Независимость взрывает его картину мира.
В этой картине мира человек — существо подлое. Так называемые «свои» на самом деле просто зависимые. Уважать их невозможно, ведь они работают за деньги. Они получают ворованные грязные деньги, но они тем самым замазаны в общем воровском деле и тем самым — свои. А другие — враги, ведь они работают за чужие деньги.
Я бы не хотел смотреть на мир глазами Путина.
Максим Трудолюбов
Ведомости
