«После Немцова в России стало гораздо меньше хорошего. И как следствие – гораздо больше дрянного. Меньше стало уверенности в том, что Россия вообще может быть другой. А может, она и всегда была такая, только мы не видели?»

Российский журналист, поэт и писатель Дмитрий Быков написал эссе о том, что бы изменилось в РФ, если бы оппозиционер Борис Немцов остался жив.

«Немцов мог сколько угодно ошибаться, но одного у него было не отнять: рядом с ним хотелось быть храбрым», — уверен Быков.

Что бы изменилось, будь Немцов жив

Не думаю, что присутствие Немцова в российской политической жизни — да и просто в жизни — резко изменило бы ситуацию в стране. Все равно началась бы сирийская эпопея, все равно остался бы неразрешенным украинский кризис, все равно главным ньюсмейкером был бы Кадыров, все равно продолжались бы думский абсурд и пропагандистский ужас. Но настроение было бы другое — менее безнадежное, потому что Немцов одним видом своим внушал надежду, даже без всяких оснований, без каких-либо утешительных признаков. Отличительная черта пассионария, по Льву Гумилеву, — способность заражать бесстрашием и заряжать верой в успех.

Немцов мог сколько угодно ошибаться, но одного у него было не отнять: рядом с ним хотелось быть храбрым. Неприлично было выказывать страх. Стыдно становилось отмалчиваться. Неважно, какова была его политическая эффективность: против железобетона ничто не может быть эффективно, кроме разве что времени, да и того требуется очень много. Но настроение он улучшал, дышать в его присутствии становилось легче, враги его боялись, а это и есть максимум возможного во времена, когда всякие представления о норме, законе, смысле утрачены начисто.

Немцов был опасен не тем, что его разоблачения припирали подонков к стенке; и не тем, что у него была всенародная популярность (которой не было); и даже не тем, что он умел объединять разные, часто враждующие политические силы. Немцов был хорошим, смелым и последовательным человеком и обо всех этих качествах напоминал.

Ни купить, ни запугать, ни согнуть его было невозможно, и потому-то он мешал больше всего: на его фоне очень уж наглядны и понятны становились враги.

После Немцова в России стало гораздо меньше хорошего. И как следствие — гораздо больше дрянного. Меньше стало уверенности в том, что Россия вообще может быть другой. А может, она и всегда была такая, только мы не видели? Меньше стало веры в здравый смысл. А может, никакого здравого смысла и не надо?

Больше стало злобы, всегда возникающей из-за трусости, больше омерзения к себе и меньше решимости что-либо менять. Больше стало тоски, бессилия, зловония. Больше стало глумливого хамства, наслаждающегося вседозволенностью. Вот спрашивают иногда: что бы делал сейчас Высоцкий? Тарковский? Шукшин? Да бессмысленный это вопрос, господа. Потому что при них не было бы такого «сейчас». Стыдно было бы. За год, прошедший после убийства Немцова, границы возможного колоссально расширились, а представление о стыде почти исчезло. Иначе не громили бы регулярно народный мемориал на мосту.

Этот мост все равно будет носить его имя. И те, кто его заказывал, выслеживал и убивал, отлично это понимают. Одного они не понимают — что участь их без Немцова будет страшней, чем при живом Немцове.

Кстати, книга дочери Немцова выйдет на украинском.

https://www.rbc.ua/styler/zvyozdy/dmitriy-bykov-izmenilos-bud-nemtsov-zhiv-1456751595.html